КНИГА ПЕСЕН

Это мои ранние лирические опыты. Сейчас я с печальной улыбкой смотрю на некоторые свои стихи тех легкомысленных лет, когда я ещё не знал многих вещей, составляющих наше существование. И резкости, горечи в моих стихах было меньше, а страдания и надрыва больше. Я не считаю это признак незрелости таланта. Нельзя всё познать сразу, не пройдя сквозь пену жизни.

Ещё кто-то может усмотреть в этой ранней лирике угождение бабам и бабскому началу в человеке. На самом деле всё это не про баб, а про свои переживания, бабы же здесь выбраны как лирический повод, на фоне которого выступает контекст душевной работы.

Конечно тут ещё не всё совершенно в смысле поэтической техники. Я это знаю. Но в этих ранних стихах сохраняется что-то такое, чего я до сих пор боюсь потерять. Я не стыжусь за них. Во всяком случае это настоящая поэзия, в отличие от 99% той, что сейчас называется таким словом, но по своему содержанию является просто мусором типа Сорокина и прочей, как я считаю рвани.

Я тут помещаю не все стихи которые у меня накопились, а только выдающиеся в плане моего творческого роста и искренности переживания. По просьбам читателей я может выложу ещё что-то.

К некоторым стихам приложены краткие объяснения, для лучшего понимания текста.

* * *

Рваный ветер и дождь по лицу моему полоснули
Моросящий туман меж деревьев повис на пути
И стекали с ветвей серебристые влажные струи
Всё вернётся к тебе, и всё гуще сады впереди.

И всё гуще сады, и холодное пламя заката
В золотистой листве отражается, как в октябре
Эти чёрные ветви я белыми видел когда-то
И жемчужные слёзы стекали по этой коре.

И всё гуще сады, где с тобою мы вместе бродили
Где искали незнамо чего неизвестно когда
Мы с тобою одною в раю заколдованном были
И не помнили зла, и не знали, что будет беда.

Золотое руно облетело осеннего сада
Между чёрных ветвей прохожу я идя на закат,
И деревья как братья ветвями смыкаются рядом,
И со мною томятся, и плачем дождливым слезят.

(Это из очень ранних моих стихов, года не помню. В некотором смысле это был стих пророческий, я только потом прочувствовал всё то, что в нём содержалось. С поэтами иногда такое бывает, что они предсказывают свою судьбу, но никто им не верит. Я тогда вот тоже не поверил своей музе, и это была моя жизненная трагедия.)

* * *

ПИЦУНДА

(эпиграф)

Что мне горе? Что мне горе?
Мне и горе не беда,
Если море рядом, море,
И Пицунды красота.

Тут ещё такие дали,
Тот кто знает тот поймёт,
Ну а может, вы слыхали,
И в глазах был огонёк.

Ходят разные красотки,
Обнажённые места...
Если море есть и лодка,
И Пицунды красота.

Ну а если вдруг дождливо,
И красоток не найти
То всегда поможет пиво
Жизнь хорошую вести.

Не печальтесь, не рыдайте
Вы красотки всей толпой,
А меня не покидайте,
Я сегодня холостой.

Ну а если вдруг взгрустнётся
И чарует звон гитар,
Значит скоро жизнь вольётся
В мой озябнувший кристалл.

(Это шуточное стихотворение про отдых в Пицунде. На самом деле там было дождливо, пива не было, а бабы были такие мерзкие, что отворотясь не наглядишься. Но я считаю во всех условиях надо сохранять здоровый оптимизм, который такими стихами я поддерживал в товарищах. Я тогда много написал, но сохранился только этот и ещё один, неприличный, и я его печатать не буду. Не потому что боюсь каких-то слов, я считаю это нормальные мужские слова, которые имеют право на существование в литературе, если следовать методу здорового реализма. Но у меня это всё-таки ранняя поэзия, в которой я каких-то вещей себе не позволял, и попытки их покорить у меня сейчас вызывают только дружескую иронию к собственной молодой личности. Так что не просите не будет ничего такого. Бабам особенно не стараться, они на пахабное самые смаковательницы, раньше-то я за чистую воду принимал какие-то их визги по поводу мата там и всего, а потом жизнь мне на всё открыла глаза, чего и вам желаю.)

* * *

Благослови меня на всё,
Что я в себе ношу,
Благослови меня на всё,
Ведь я тебя прошу
На всё меня благослови,
На всё мне счастье дай,
И вдоль по жизненной стези
Меня не покидай.
Ведь я и сам себе не друг,
Угрюм и дик подчас,
Душевных смут, душевных вьюг
Я видывал не раз.
Но всё в себе соединя
Сойдутся все пути
И эта точка для меня
И мне её пройти.

(Это про некоторые серьёзные обстоятельства в которые я тогда попал и чуть не сел по молодости и по глупости. Бог миловал.)

* * *

ПРОЩАНИЕ

Мне лучше жить без хлеба и без крова,
Чем без души, без песни и тепла.
И та, которая на всё была готова,
Как ты могла?

Вопрос не прост, но жизнь его рассудит,
По своему всё дело повернёт,
И то что было, знай ещё что будет,
И кто тебе меня вернёт?

Оставь меня в прощании без слова,
Когда меня ты сердцем не ждала,
Но всё же та, которая на всё была готова,
Как ты могла?

И если ты придёшь ко мне холодной ночью,
Не встретив на пути,
Я, не откроя дверь, скажу тебе воочью -
Прощай, прости!

(Тут я думаю для мыслящего человека всё понятно. Эти жизненные трагедии с бабами каждый переживал.)

* * *

Если крепки руки, сёдла,
Мы поедем на край света,
Где сияет нам комета
Из волшебного стекла,

Как прекрасны ноги, бёдра,
Здравствуй, Света, здравствуй, Света,
Ты с волшебным пистолетом
Прямо в сердце мне стрела.

Ты стрелой своей волшебной
Сердце, душу, также тело
Нежно ранила, задела,
Я хожу и сам не свой,

Как мне жить на свете белом?
Весь я твой, душой и телом,
И всей прелестью душевной
Окодованный тобой.

(Я в ту пору очень много ей всякого написал, потом просил её вернуть мне мои стихи, но она мне всё обещала и так ничего не сделала, не вернула. Думмаю она их потом раздавала своим любовникам для смеха, которые её имели во все места, а потом кинули как шавку. Я потом много об этой Свете слышал. Не хочу просто поднимать всю эту грязь, а стихотворение привожу ради того, что оно не про бабу, а про лирический образ вечной соблазнительницы.)

* * *

Порвав устами грязь земную
Поёт поэт, плывёт корабль.
Оставь, тебя я не ревную
С твоей ужимкой горьких прав.

Ты говоришь, что ты свободна
А твой корабль идёт ко дну,
Твоя душа как лёд бесплодна,
И в этой пойме я тону.

А мой корабль уже в затоне
Где глянец вод и шелест волн,
И на устах моих с любовью
Горит таинственный глагол.

(ей же. Я тогда уже всё про неё понял, и про себя тоже начал понимать какие-то важные вещи. Конечно, сейчас тут может показаться, что есть какие-то преувеличения и старообразные выражения пушкинской поры. Но я считаю каждый поэт должен пройти через Пушкина. Это лучшая и самая крепкая школа для молодого бойца поэтического фронта, чтобы он держал своё перо прямо, а не гнул его в направлении ветра.)

* * *

Не трожь!
Меня ты не трожь,
Тебе поймать меня слабо.
Ты сука ты вошь,
Ненавижу тебя, не трожь
За святое место не трожь,
Ничего ты во мне не поймёшь,
Тупое бабло!

(Это пример так называемого поэтического ругательства. Написано было в состоянии полного отчаяния и душевной смуты, не разбирая слов и выражений. Но очень искренне и от души.

Слово бабло здесь обозначает не «деньги» - а бабу в оскорбительном смысле.)

* * *

Наши деды и отцы
Были немы и слепцы
А вели их подлецы
От побед к победе новой
Устремились мы на волю
А ждала нас там сума
Да привычная тюрьма
Это сказочка такая
То судьба наша родная
Вот так жили мы и жили
Горевали и тужили
Что же будет нам опять?
Вновь тужить да горевать
Или будет свет в окне
У кого-то на уме
И опять пойдут народы
От невзгоды до невзгоды
А до верного пути
Не проехать не пройти
Или всё-таки случится
Нам свободу увидать?
Иль свобода нам волчица,
Так и будет убегать?
Я не знаю что мы бродим
И в метели и в пургу
Со слезами хороводим
В заколдованном кругу.

1987

(Это было написано ещё в те времена, когда многие ничего не понимали. Я уже всё понимал, у меня этих шор на глазах никогда не было. Я считаю надо с горечью и честно смотреть на свою историю, на своих отцов и детей, и видеть, какие они есть на самом деле. Хотя конечнов прошлом было много и хорошего, но это не получило в вышеописанном стихотворении адекватного восприятия. Сейчас я бы уже так не написал, но в ту пору такая поэзия была нужна, потому что она была как лекарство. Я тогда его конечно нигде не распространял, кроме ближайших друзей, но они были буквально потрясены. Пётр Абрамович хотя и по жизни человек достаточно уважаемый, а после этого полгода мне не звонил. Сейчас об этом некоторые со смехуёчками прикалываются, а тогда всё было серьёзно, то есть можно было попасть. Гражданское мужество тоже надо проявлять не когда жопа в тепле, извините, а когда жизнь серьёзно возьмёт за одно место как Анну Андреевну Ахматову или Бориса Леонидовича Пастернака.)

* * *

ВЕЩИЙ СОН

Больше нет ничего, темнота перед нами,
И лежит под ногами чужая земля.
Треплет ветер облезлое красное знамя,
Гонит мусор в пустые ворота Кремля.

Что случилось? Что сталось? Погибнет Россия?
Или снятся нам сны в теремах?
Птица-тройка, куда ты? Идёт ли Мессия?
Или только вздымается прах?

1988

(Этот сон мне и в самом деле приснился, что Кремль пуст, и пыль, и красное знамя обвисло. Видимо, я тогда что-то предчувствовал.

Это стихотворение публикуется впервые, я его не показывал никому. Даже самым близким друзьям. Не потому что боялся каких-то неприятностей а потому, что чувствовал их неготовность принять такое. Теперь публикую, потому что оно не утеряло своей актуальности как и поэтической силы.)

ПОСЛЕДНИЕ СТИХИ

Я вернулся домой. Я стою на пороге.
Загорелся огонь, осветились четыре стены.
Я вернулся к себе. Я прошёл по пустынной дороге.
Тихо тает в окне пожелтевший осколок луны.
Я всё понял, простил. Я свободен от всех обязательств.
Я к тебе не вернусь. Но и ты не вернёшься ко мне.
Я устал от тебя, от твоих вечных слёз и предательств.
Тихо тает желтеющий месяц в холодном окне.
Больше нет ничего. Темнота между нами двоими,
В этих тёмных аллеях не встретиться больше с тобой.
Помнишь, милая, помнишь?.. А я вот не помню отныне.
Я один на пороге стою. Я теперь уж не твой.
Вот и всё...

(Тогда я думал, что это будет моё последнее в жизни стихотворение. Так и получилось на много лет вперёд. Жизнь закрутила меня, бросая в разные переделки, из которых не всякому дано выбраться без жестоких моральных потерь. Но, однако, я не отказался от культуры и поэзии, а сумел переосмыслить свой жизненный опыт, подняв его на высоту натсоящей жизни. Теперь, когда я перелистываю эту пожелтевшую тетрадку со своими ранними опытами, то чувствую что мне не стыдно ни за одно слово в них. Пусть не совершенная, но там была своя боль и своя правда.)